|
Проще говоря, судья легко может сфальсифицировать любую запись в итоговом протоколе. А защита, согласно тому же закону, может лишь принести на этот протокол жалобу. Судья вправе сказать: "Идите к черту! Все записано правильно". В нашем случае судья Олихвер, услышав от Кашаева (по телевизору!), что на присяжных оказывалось давление, сообразила, что эта ложь опровергается протоколом. И просто вычеркнула задним числом из протокола все свои вопросы присяжным о вероятном давлении на них.
Я прошу представить это предметно: несколько месяцев подряд день за днем она задавала присяжным один и тот же вопрос в присутствии большого количества свидетелей и получала на него ответ. В конце концов, это ее прямая обязанность. Процесс закончился, прокурор нагло врет публике, и судья вычеркивает из протокола все свои вопросы, опровергающие заявление прокурора. Защита, разумеется, выразила протест. Наталья Олихвер ответила, что так оно и было - ни о каком давлении на присяжных их не спрашивали! Таков наш закон и таковы наши судьи.
Допустим, правота прокурора подтверждена судьей. Но тогда встает вопрос к ней самой: почему она ни разу не спросила присяжных о том, о чем ее обязывает спрашивать закон? И вообще чем руководствовалась Олихвер, фальсифицируя протокол и подставляя тем самым саму себя? Если не лояльностью власти, которая и является ее главным судейским достоинством? Во всяком случае, в квалификационную коллегию, призванную лишать судей статуса за такие безобразия, надзорные органы суда никаких заявлений не направили.
Впрочем, случалось, что даже своим волшебным правом кроить протокол задним числом наш высокий суд не пользовался. В результате некоторые эпизоды работы следствия со свидетелями по делу и подсудимыми еще ждут своих сатириков - настолько они смешны.
Вот в прениях сторон прокурор анализирует показания Смирнова и частично зачитывает их. Мол, свидетель Смирнов дал следующие показания. Но в протоколе судебного заседания таких показаний Смирнова просто нет! Он ничего подобного не говорил!
Есть единственное объяснение, почему обвинение зачитало несуществующие показания. Видимо, для Смирнова их действительно написали и он должен был произнести эти "показания" в суде. Но не произнес, а обвинение забыло ему напомнить. Этот текст остался лишь в прокурорских записях. И обвинитель процитировал эти "показания", не дав себе труда вспомнить: а слышал ли зал заседаний что-то похожее?
Но ведь у судьи была возможность внести эти показания от лица Смирнова в протокол, хотя бы задним числом. Она и этого делать не стала: вряд ли Верховный суд обратит внимание на такие мелочи.
Так в России было не всегда. Бывали времена, когда высший судебный орган не допустил бы столь диких поступков должностных лиц. Лишь в несвободном обществе политически мотивированный процесс не оставляет жертве никаких надежд.
Во второй половине XIX века, после судебных реформ Александра II, сугубо политические процессы против исповедовавших террор народовольцев не всегда заканчивались так, как хотелось бы Романовым. Данные царем гарантии независимости судопроизводства позволяли его убийцам бороться в суде за свою жизнь и даже надеяться на оправдательный приговор.
Начало | << | 1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 | 11 | 12 | 13 | 14 | 15 | 16 | 17 | 18 | 19 | 20 | 21 | 22 | 23 | 24 | 25 | 26 | 27 | 28 | 29 | 30 | 31 | 32 | 33 | 34 | 35 | 36 | 37 | 38 | 39 | 40 | 41 | 42 | 43 | 44 | 45 | 46 | 47 | 48 | 49 | 50 | 51 | 52 | 53 | 54 | 55 | 56 | 57 | 58 | 59 | 60 | 61 | 62 | 63 | 64 | 65 | 66 | 67 | 68 | 69 | 70 | 71 | 72 | 73 | 74 | 75 | 76 | 77 | 78 | 79 | 80 | 81 | 82 | 83 | 84 | 85 | 86 | 87 | 88 | 89 | 90 | 91 | 92 | 93 | 94 | 95 | 96 | 97 | 98 | 99 | 100 | 101 | 102 | 103 | 104 | >>
| 
