|
Как видим, присяжные, с которыми удалось поговорить, вполне лояльны к судье. Кроме того, они четко различают виновность Пичугина и Пешкуна. По их мнению, доказательства, представленные обвинением в отношении Пешкуна, сомнений не вызывали, тем более что он частично признал свою вину. Что же касается Алексея Пичугина, то свидетельские показания казались неубедительными.
Старшина присяжных Михаил, судя по тону и отдельным репликам, разделял мнение большинства присяжных и не поверил в виновность Пичугина. Правда, он все же отказался от комментариев. "У меня от участия в этом деле остался очень неприятный осадок. Но мне не хотелось бы ни с кем делиться пережитым", - заявил он.
Настороженно к вопросам о процессе отнеслись присяжные, которые взяли самоотвод, сославшись на личные обстоятельства и занятость на службе. Они просили им не звонить и не тревожить вопросами. По некоторым признакам я предполагаю, что кто-то из них даже пожаловался в суд на назойливых журналистов.
Те же присяжные, которые отвечали на вопросы об обоснованности обвинений против Пичугина и Пешкуна, были очень искренни. По социальному положению этих людей трудно заподозрить в любви к олигархам. Зато в силу возраста и житейского опыта они вполне в состоянии разобраться, виновен ли подсудимый в убийстве и в покушении на убийство. В подобных делах не требуются юридические познания. Довольно и житейской мудрости.
Вердикты присяжных по делам об убийствах, как правило, бывают продуманными и взвешенными. Они часто оправдывают подсудимых, подозреваемых в убийстве, потому что в отличие от судьи не связаны корпоративными отношениями ни с милицией, ни с прокуратурой. Рассматривая дело об убийстве, внимательнее обычного изучают детали и доказательства. Они остерегаются осуждать невиновного.
Исходя из бесед с ними, я утверждаю: первую коллегию присяжных не удалось убедить в виновности Пичугина. И это стало большим разочарованием для обвинения и Мосгорсуда. Остается только догадываться - был ли среди "судей улицы" внедренный агент, что докладывал заинтересованным лицам о настроениях присяжных?
Учитывая информацию о наружном наблюдении за присяжными и их подозрения о прослушивании помещений суда, я не стал бы утверждать это категорически. Если бы у сотрудников оперативного сопровождения процесса был надежный источник внутри коллегии, они вполне могли бы им ограничиться. А на деле применили технические средства, уничтожая гарантированную нам на бумаге тайну совещательной комнаты.
Не исключено, конечно, что оперативники перестраховались. Ведь даже самый надежный их источник под давлением неожиданно проснувшейся совести мог перейти на сторону правосудия. То есть перестать сообщать, как присяжные воспринимают доказательства обвинения. Такой вариант тоже возможен.
Итак, ответственным за "правильный" исход дела стало понятно, что дело трещит по швам. Несмотря на закрытость процесса, на обвинительный уклон судьи, на частичное раскаяние Пешкуна, присяжные начинают склоняться на сторону подсудимого. А впереди - свидетельства защиты.
Начало | << | 1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 | 11 | 12 | 13 | 14 | 15 | 16 | 17 | 18 | 19 | 20 | 21 | 22 | 23 | 24 | 25 | 26 | 27 | 28 | 29 | 30 | 31 | 32 | 33 | 34 | 35 | 36 | 37 | 38 | 39 | 40 | 41 | 42 | 43 | 44 | 45 | 46 | 47 | 48 | 49 | 50 | 51 | 52 | 53 | 54 | 55 | 56 | 57 | 58 | 59 | 60 | 61 | 62 | 63 | 64 | 65 | 66 | 67 | 68 | 69 | 70 | 71 | 72 | 73 | 74 | 75 | 76 | 77 | 78 | 79 | 80 | 81 | 82 | 83 | 84 | 85 | 86 | 87 | 88 | 89 | 90 | 91 | 92 | 93 | 94 | 95 | 96 | 97 | 98 | 99 | 100 | 101 | 102 | 103 | 104 | >>
| 
