|
Очень хотелось бы рассказать эту историю просто и коротко, как в электричке между двумя станциями. Мол жил ничего себе мужик, да захотел стать героем. И стал-таки, только не героем, а скотиной. Но понял это не сразу и сильно обижался на судьбу. От того и умер. Но коротко не получится - подробности мешают, нет тут вовсе никакой простоты.
Для меня все это началась в начале июля 2002 г. в доме школьного товарища. Тот рассказал, что у директора Госцирка на льду Игоря Ямпольского живет какой-то бывалый, но опальный серб, целый полковник.
Я безошибочно определяю важность события по тревожным глазам жены. С тех пор как летом 1994 г. я чуть не улетел в погранотряд в Таджикистан, она все чувствует раньше меня. Еще тогда она научилась предугадывать мои порывы. Я шум авиационных турбин - как лайка шорох оленя - за километр чую. И мне хотелось, бывало, играючи закинуть автомат за плечо и прыгнуть в трюм, навстречу подзабытым вершинам Гиндукуша. Она мне вещи в дорогу всегда собирала даже не молча - беззвучно. Обнял я ее однажды, да и простился со своей молодостью. Отлетался.
Поэтому, когда той августовской ночью я вернулся домой, ее настороженные глаза говорили, что мне этот серб что-то в ливере сдвинул. Хотя я его еще не видел. Это кысмет, предопределение. Интересно, что весь тот день я ходил в ожидании чего-то значительного. И незадолго до полуночи не раздумывая решил ехать к незнакомому человеку. И тот, по его признанию, тоже весь день чего-то ждал. У него тоже был свой день, он тоже расставался с прежней жизнью. Но совсем по другому.
Ямпольский спал, встречу перенесли на понедельник.
Понедельник. Герой.
Пора представить героя. Это Милорад Живко Миликич, серб, родился 11 ноября 1956 г. в местечке Душманичи, районе Приеполе (там где сходятся боснийская, сербская и черногорская границы). В метрическую книгу занесен в городке Коловрат. Это что же за страна, в которой славянское село названное от персидского слова "враг", стоит у городка с именем русского погубителя татаро-монголов? Вот и Милорад весь такой, какая его страна.
Я встретил его в кругу новых друзей, которых он обрел в России. После того, как родина отвернулась, по его словам, от своих защитников. За накрытым столом внимали его неторопливым рассказам соседи. Узнав о моей командировке в Афганистан, Милорад стал называть маня коллегой. Славянское братство, единая вера, солдатская память - нехитрый набор дежурных речей Бабурина и Рогозина в тот день не вызывал отторжения. Он исходил от живого участника балканской трагедии. Рассказанные им истории захватывали деталями, каких нельзя придумать. Благодарные слушатели сочувственно вздыхали. Словом, то был настоящий московский кухонный разговор из тех, что встречаются все реже. Но довольно быстро Милорад назначил мне встречу один на один. Сказал, что давно хотел рассказать кому-нибудь гораздо большее. Он не стал говорить что. Отложил до вторника.
Вторник.
Мужчина он был красивый, что говорить. Когда-то. Но и за десять дней до смерти был еще очень импозантен. Среднего роста, по военному коротко стриженый и абсолютно седой, стройный, худощавый, с вечным загаром южанина, почти беззубый, но с ясными голубыми глазами. Походка неспешная, подчеркнуто мужская, спокойный взгляд, скупые жесты, внушительные манеры. В вестерне смотрелся бы лучше Рейгана, это точно. И через все эту красоту страшные складки на физиономии. Как у вурдалака.
Начало | << | 1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 | 11 | >>
|
