|
Хоронить было некого. Милорад так охарактеризовал эту бесславную гибель двадцати семи людей: "Родным сказать было нечего. Не напишешь же, что Вашего сына съела свинья, поэтому могилу указать не можем. Писал, что пропали без вести. Сколько их таких потом было, якобы пропавших, - не сосчитать. В общем, как начали войну, такой она потом и случилась".
Осенью 1991 г. Милорад постепенно проникался логикой гражданской войны между народами, говорящими на одном языке. Весь октябрь воевал под Вуковаром, где "горело небо и земля". Заминированные поля кукурузы, пылающее сербское село Мирковцы с разбросанными по улицам трупами жителей, мертвая тишина при въезде их колонны в хорватский город Нуштар - это почти конец всякого движения в его душе. Ненависть текла уже в его жилах.
 Колонна доехала до середины Нуштара в полной тишине. Раздался хлопок в ладоши на ратушной площади, открылись ставни. Не очень-то умели еще воевать вчерашние таксисты и маляры. За пятнадцать минут ураганного огня изо всех окон и щелей рядом с Милорадом погибло 63 сербских бойца. Как вышли из окружения, как тащил трупы товарищей, как их потом хоронил, он не помнит. Там в Нуштаре он и прошел ту точку, за которой уже не было возврата к прежним взглядам на то, что можно, а чего нельзя. И с этого момента его рассказ все чаще грешил пафосом.
Первого человека Милорад расстрелял за несколько дней до Нуштара. Считалось, что это был насильник и убийца, пойманный на месте. Разумеется, он был хорватом и следствия не было. Но Милорад был еще многим связан с прежней жизнью и расстреливал лично, чтобы доказать и себе и подчиненным саму возможность внесудебной расправы. Пять дней от этого почти не ел, но кофе пил литрами. После Нуштара, "мертвого города", как он его назвал, мотивов для расстрела хорватов он особенно уже и не искал. Достаточно было национальности.
Сам этот факт (национальность как повод к расстрелу) Миликич в разговорах со мной признал не сразу. Только на третьей беседе, после второй рюмки он решился обсудить этот вопрос. Раньше в его рассказе за родительские гены убивали только хорваты. Потом добавились мусульмане. Но почему, как сербы, так "отдельные негативные случаи", а как остальные, так "свойства национального характера"? Ему это объяснить было потруднее, чем нашему замполиту ответить почему Пауэрс шпион, а Абель разведчик.
Тут мы перешли к главному для меня вопросу. Кто воевал на Балканах, государства, представленные армией, или народы, представленные партизанскими отрядами? Милорад сначала не мог взять в толк, что мне нужно. Но постепенно картина прояснилась.
"Народ. Когда сербов "попросили" из Сербской Краины, да и в Боснии им дали понять, что пора собираться, военные очень быстро поменяли мундиры и разошлись по городам. Войну вели со всех сторон добровольцы. Сербские мужчины шли в добровольцы, как кашу пробовали. Кто-то обжигался на первом глотке и дезертировал. Их не судили - не каждому дано, он по крайней мере нашел в себе силы прийти. Кто-то держался неделю, кто-то и две. Гораздо реже - месяц и больше. Из 100 человек выдерживали и оставались 10. Это и была сербская армия в то время".
Начало | << | 1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 | 11 | >>
|
