|
Тут возникает вторая проблема. Это вопрос о средствах массового поражения в руках непредсказуемых режимов или (это ужасный сценарий) в руках международных террористов. Какой должна быть международная политика, которая могла бы это предотвратить? На этот вопрос не существует хороших «национальных» ответов. Он обращен ко всем нам. Поэтому мы мы, в частности, находимся в Совете НАТО вместе с Россией. И Шредер с Путиным в Екатеринбурге решили создать двустороннюю группу по стратегическим вопросам.
Развитие показывает, что мы оказались перед сложными проблемами. И мы просто пытаемся защитить наших граждан от чрезвычайных событий. Например, Северная Корея вышла из международных соглашений по нераспространению оружия массового поражения. Она сама заявила о том, что возобновила работы по созданию ядерного оружия. И все ее соседи озабочены.
- Но Пакистан, тоже диктаторский режим, свободно сделал атомную бомбу, опираясь на западные технологии. И никто не пытался ввести там демократию.
- Я тоже знаю об этом. И хотел бы ответить вашим читателям, что мир, к сожалению, очень сложен. Все эти вопросы оправданы. Но на них нельзя дать простой ответ: это черное, а это белое. Важно, чтобы мировое сообщество совместно устраняло эти риски. Позвольте привести пример, как осознают свою мировую ответственность немцы. В Екатеринбурге Германия и Россия подписали соглашение. В течение ближайших лет Германия потратит 300 миллионов евро на решение проблем безопасного хранения отработанного топлива ядерных подводных лодок.
В Подгорном уже работает завод, построенный на средства немецких налогоплательщиков. На нем ведется уничтожение химического оружия. В общей сложности мы в ближайшие 10 лет потратим полтора миллиарда евро, чтобы помочь России справиться с этими проблемами. Как вы думаете, как федеральный канцлер объясняет необходимость таких трат немецким налогоплательщикам, когда в Германии есть регионы, где безработица достигает 30%? Я этим примером просто хочу показать, что мы живем в мире, в котором границы не защищают нас от таких проблем.
- Как правительство Германии видит перспективы процесса реституции культурных ценностей? Это должен быть расширяющийся процесс или точку можно поставить при президенте Путине? Есть ли утвержденный список культурных немецких ценностей в России, после возвращения, которых будет поставлена точка?
- Войны ХХ века оставили много старых грузов. Многое нельзя уже исправить. Но там, где что-то можно сделать мы и россияне достигли многого. Вопрос о культурных немецких ценностях – единственный, который надо считать открытым до сих пор. А что можно сделать? Бывают вопросы, которые нельзя решить полностью. Поэтому мы сосредотачиваемся на делах, которые можно сделать сегодня. Каким образом? В первую очередь развиваем контакты между нашими народами по всему диапазону. На Франкфуртской международной ярмарке экспозиция Росси была встречена не просто с энтузиазмом, а с восторгом.
Я хорошо понимаю, почему вопрос реституции так интересует россиян. Они много потеряли. Слишком много. Но в интересах наших народов неуклонное постепенное сближение. И когда-нибудь на этом пути мы сможем решить этот вопрос. Да, существуют конкретные длинные списки перемещенных культурных ценностей. Весной их добровольно опубликовал Музей изобразительных искусств им. Пушкина в Москве, а еще ранее Эрмитаж. Подобным образом поступали и другие музеи. Все это можно найти в Интернете.
Начало | << | 1 | 2 | 3 | >>
| 
