|
Наш же начальник был и вовсе старенький совсем, из ума уж выжил. И дружбу с ним заводить поздно и коньяк ему вредно. Но из любопытства, да и чтобы Мусу не обижать, выпил он с хитрым чеченцем. Тут Муса ему и выложил после пятой рюмки справедливую просьбу. «Дай, - говорит, - документ поглядеть. Поди, готов уже? Не терпится мне».
Ну, главному по кадрам такое горское волнение понятно: народ на Кавказе особый, чины царские у них ценятся. И чего не понять? Он в душах людских как ухогорлонос в евстахиевой трубе читает. По грибы пойдет – на дне лукошка под горой опят ложного опенка практически на вес определяет.
И Муса ему вовсе не книга закрытая. Улыбнулся по-доброму наш старичок, жахнул рюмку и вынул дело – читай, не жалко. И чего не сделаешь ради укрепления связей среди оперативного состава? Бедный Муса в приказ жадно впился и ахнул: нет там ничего про папаху! Схватил старого за руку: «Впиши в приказ, что присваивается очередное звание «полковник с папахой»!
Добрый кадровик оторопел, руками замахал: «Какой полковник с папахой? Полковнику папаха и так положена, без бумаги!» Но Муса не сдается: «Как отца тебя прошу, старик! Напиши про папаху!» Кадровик посмотрел на бутылку, потом на Мусу и завздыхал. Черт его направил на этот гнилой либерализм?
Тоже, нашел себе папашу! Он ведь, было время, таких прытких аулами да вагонами к монгольской границе отправлял. А горец разошелся, здание пустое, один прапорщик пятью этажами ниже на воротах дремлет. Тут пожалуй откажешь – до телефона внутренней связи не добежишь. Пожевал губами, лоб потер платочком: «Ладно, завтра приходи, поговорим. Поздно уже».
Муса ликовал простодушно, думал: «Вот и среди русских стариков понимающие люди бывают».а кадровик трусцой к лифту и вон из легендарного здания. В эту ночь он решил не писать рапорт на продление срока службы: слишком нервная и опасная работа пошла.
На следующий день Муса всех товарищей оповестил, что папаха ему будет непременно, сам начальник отдела кадров гарантию дал. В отдел кадров его между тем не пустили. А кадровик сказался занятым. Понял джигит свою ошибку – надо было вчера еще в кабинете лживого старикашку давить. Пока не подпишет верную бумагу. Ну, да не кончен еще их бой со времен Ермолова.
Взял Муса лист бумаги и как мог, изобразил рапорт с известной просьбой. И между строк очень по-советски написал: если в папахе мне отказывают, то на основании чего? Может потому, что я чеченец? Или одним русским папахи положены, хотя они их носить не умеют? А этот прием был в свете политики ЦК КПСС и прочей дружбы народов посильнее удара рукояткой табельного пистолета. Так и передал он рапорт в отдел кадров.
Старый кадровик как прочитал иезуитскую бумагу чеченского националиста, сразу понял, что тот не остановится – до национального отдела ЦК КПСС дойдет. А там разбираться не станут, что про папаху отдельные записи не положены. Они сами знают, кому что положено. Так в отставку можно и не по своей воле вылететь. Вздохнул он пуще вчерашнего, да и вывел трясущимся старческим почерком внизу официального приказа синей шариковой ручкой: «Присвоить звание полковник с папахой!»
Прошли годы, в Чечне такое твориться, что весь мир трясется. А Муса хранит среди своих памятных знаков тот документ – свидетельство первой победы маленького человека над могучей русской военной машиной. Потом у чеченцев были другие победы, они все больше жуткие. Мне первая победа как-то милее.
Начало | << | 1 | 2 | >>
| 
