|
Летом 2003 года грузин московского происхождения Гия Бердзенишвили отправился по приглашению экспедитора Саши Иванова в путешествие по России на поезде. Поезд двигался от Москвы до монгольской границы через большую часть необъятной гордости наших патриотов. Вся эта рассчитанная на две недели эпопея была организована товарищем Бердзенишвили (далее по тексту Лысый) для группы шведов и поляков с целью их культурно-географического просвещения. У какого сумасшедшего он взял деньги, и на какие прибыли надеялся, остается загадкой. Есть подозрение, что в итоге он слупил-таки стоимость проезда с самих пассажиров, подавленных нашим величием.
На каждой крупной станции шведы и поляки выходили в город и жили пару дней в гостиницах, обозревая Россию. Лысого же удачливый организатор этой аферы взял с собой, заранее подозревая, что ему будет скучно и со шведами и с поляками. Он вспомнил, как они учились в одной группе на педагогов младших классов, и посадил его в свое купе бесплатно, чтобы выпивать и закусывать. Вообще-то Иванов очень хотел, чтобы шведы и поляки, съев по тачке закуски, добрались до Иркутска и ужаснулись безумию своих предков, вознамерившихся завоевать эту бескрайнюю страну в Смутное время. Само путешествие было организовано аккурат в 300-летие ввода ограниченного польско-шведского контингента в Европейскую часть владений Романовых. Это была, конечно, хохма, но достойная моей Родины.
Особую прелесть затее придавал тот факт, что моральную месть за старинную обиду осуществляли русский экспедитор и грузинский хореограф. От Москвы до Монголии имели место три забавных эпизода, достойные этих частных записок.
После пьяных городов Урала потомки поработителей увидели в дороге много елок и дружно сказали: "О! Это лес!" Балетмейстер и экспедитор усмехнулись и открыли очередную бутылку водки. Примерно через пять бутылок католики и протестанты забеспокоились и побежали к сопровождавшим православным спросить, когда же лес кончится. На что получили ответ: "Он никогда не кончится!" Шведы не поверили, но поляки что-то вспомнили про тайгу из своей печальной истории и притихли. Еще через пару суток дошло и до шведов. Они спросили негромко: "Это что, до самого Владивостока?" Русский мститель оторвался от пропахшей сивухой подушки и сообщил: "Нет, это теперь уже до самого Ванкувера" Понятно, он имел в виду канадский Ванкувер у Тихого океана. Это был культурный шок. Шведы присели, пригорюнились и попросили водки. Поляки к тому времени пили уже второй день - они знали Россию гораздо лучше.
В разгар этого познания за столик к нашим героям в вагоне-ресторане подсел нетрезвый поляк. Он с вызовом отнял у них початую бутыль и скрылся в табачном дыму. Наши культуртрегеры в том поезде и не такое видали. А потому спокойно заказали новую бутылку и продолжили прерванную беседу. Через полчаса поляк вернулся, отдал бутылку и поставил на стол свою, заявив, что хочет с ними выпить. После первого тоста за славян он сообщил следующее: "Я пошел к шведам и рассказал им, как я вас ненавижу. Я рассказал им, что русские растоптали польскую вольность и два века губили наш народ. Я говорил о Катыни и польских восстаниях, я рассказал о своих настрадавшихся земляках. Вы знаете, что они мне ответили? Они спросили: "Почему вы не вызвали полицию?" Что можно объяснить этим людям? Давайте же выпьем за взаимопонимание!"
Вскоре после замирения с поляками, поезд въехал на железнодорожный мост и неспешно застучал колесами к другому берегу. Постепенно, минувший берег исчез за водной гладью, внизу в тридцати саженях катили океанские валы, а противоположный берег так и не появился. Прошло уж четверть часа, а поезд ехал по странному мосту над бескрайней водной равниной. То был Енисей в своем могучем разливе.
Наконец далекий берег встретил шведов и поляков с отвисшими челюстями. Вагон затих. Это был коронный номер - великая сибирская река. Через пять минут после того, как поезд благополучно съехал на землю, все взгляды устремились на Лысого (второй мститель спал): "Что это было? Море? Озеро?" И пьяненький московский грузин, ответил не без пафоса: "Это моя страна, господа!"
Истории неизвестны последствия этого события, но я искренне надеюсь, что они прорастут в душах маленьких шведов и поляков, которым их отцы расскажут о памятной поездке.
|
